Новости и обзоры событий культурного Белгорода

«Скрещение человеческих миров» в музее-мастерской Станислава Косенкова

В апреле 2003 года в музее-мастерской заслуженного художника России Станислава Ко-сенкова состоялась первая выставка произведений из собрания произведений советской станковой графики 70–80-х годов, хранившихся у художника. Одиннадцать лет спустя белгородские зрители получили возможность продолжить знакомство с этой уникальной коллекцией, формирование которой продолжается и после смерти Станислава Степановича.

Эти работы, подаренные Косенкову самими авторами, и составившими экспозицию «Скрещение человеческих миров», — память о его пребывании в самых известных домах творчества графиков России и СССР «Челюскинской», «Паланге» и «Сенеже».

Здесь бывали мэтры российской графики — ученики В. А. Фаворского В. Вакидин и А. Билль, Д. Бисти, Б. Кочишвили, Е. Кибрик, В. Курдов и многие другие, причём приезжали сюда не только графики, но и живописцы, поэты, барды…

Дома творчества были в то время настоящей творческой лабораторией (не говоря уже об особых человеческих взаимоотношениях), здесь появлялась возможность сосредоточиться на работе, освоить ту или иную технику.

В частности, на «Челюскинской» Косенков, как и москвич Николай Благоволин, делает первые цветные линогравюры (способом резьбы с одной доски), возрождая этот способ гравюры на линолеуме. Поэтому вполне закономерно, что выразительный «Автопортрет с женой Ириной» Н. Благоволина (1969) открывает выставку дарений Станиславу Степановичу.

Символом выставки стали, пожалуй, яркие (если только можно это определение применить к черно-белой линогравюре), выразительные работы эстонца Хэральда Эльма. С ним Косенков познакомился на Бьеннале плаката и графики в Польше, а затем приезжал в гости в Таллин.

Работы Эльма всегда выделялись на выставках изобретательностью, мастерством технического исполнения, и, главное, богатым ассоциативным рядом, философским осмыслением жизни. Таковы «Древо жизни», «Марафон» и особенно «Рука» — эта загадочная, знаковая работа, ставшая символом выставки «Скрещение человеческих миров», попав на её афишу.

Молодые художники, приезжая в дома творчества, очень дорожили знакомством со Станиславом Степановичем, и тоже часто дарили ему работы, значительно отличающиеся от тех, что создавал Косенков.

Валентин Попов, сын известного киевского искусствоведа, в работе «Киев вчера и сегодня. Происшествие» (офорт, акватинта, 1981) применяет новые возможности печатной графики, в частности, фотоспособ.

Изменение традиционного эстампа сказывается здесь не только в технике, но в самом подходе к изображению. Здесь мы видим пример приобретающей в 70-х–80-годах популярность постмодернистской интерпретации связи истории и современности, хронологические и стилистические наслоения в пределах одного листа.

На выставке представлены работы художников с мировой известностью, таких как Станислав Михайлович Никиреев (г. Подольск), которого Косенков считал лучшим офортистом в мире после Рембрандта. В коллекции музея-мастерской много виртуозно исполненных офортов Никиреева.

Прежде всего это воспоминания о путешествиях по Италии — виды Флоренции и Рима, подробные, сделанные с огромным вниманием к каждой детали и удивляющие способностью автора давать новую жизнь таким «засмотренным» и художниками и туристами мотивам, как Колизей, Собор Св. Петра или Флорентийский собор.

Подобная оживляющая любовь к мелочам, к каждой травинке, камню, веточке, есть в офортах «Грач» (из серии к кинофильму «Портрет жены художника») и «Фросин двор». Не случайно в одном из писем к вдове Станислава Косенкова Анне Константиновне он назвал себя «созерцателем».

И, наконец, «жемчужины» собрания даров С. С. Косенкову — это иллюстрации к «Книге Руфь» (1922) Владимира Андреевича Фаворского, творчество которого было школой не одного поколения отечественных графиков.

Интересна судьба этих работ: они были отданы Станиславу Степановичу московским коллекционером Георгием Кустовым с тем, чтобы тот предложил местному художественному музею купить их. Но по каким-то причинам музей отказался от этих великолепных произведений (среди них были работы не только Фаворского, но и А. П. Остроумовой-Лебедевой, и Д. И. Митрохина), и Косенков воспользовался правом оставить их у себя.

Таким образом, его музей-мастерская обладает уникальным для Белгорода собранием не только современной графики, но и произведений мастеров первой трети ХХ века.