Новости и обзоры событий культурного Белгорода

Щепкинский фестиваль 2013: день четвёртый. Поют красиво...

Театр «Модерн» Светланы Враговой — единственный в стране театр, который ставит спектакли в интерьерах модерна, в костюмах модерна и в сюжетах, связанных с эпохой развития этого художественного направления — рубежом XIX–XX веков. Спектакль «Петля», привезённый враговцами на Щепкинский фестиваль, сразу шокирует началом в духе декаданса.

Главный герой, бывший полковник Белой армии Субботин, влачащий эмигрантскую жизнь в парижской мансарде, решил свети счеты с бессмыслицей своего существования, и… позвал своего кредитора запечатлеть кончину на фотоаппарат, чтобы тот потом мог продать снимки в газеты, ибо другого способа отдать долг просто нет.

Кредитор Жюль заявляется не один, а с русской невестой Ниной. И разговоры в виду отсутствия Субботина они ведут залихватски-декадентские — что происходит с телом во время смерти и т. д.

А дальше сюжет закручивается мелодраматический. Нина, оказывается, знает Субботина — именно ему за три рубля девчонка-гимназистка продала пятнадцать лет назад свою девственность, оказавшись после смерти отца без средств и крова над головой. Влюбившись в красивого офицера, все эти годы Нина не забывала героя, и при встрече чувства вспыхивают вновь.

Нина (засл. арт. России Е. Стародуб) пытатся удержать полковника от самоубийства, обещая посвятить ему жизнь, увезти в Ниццу, поступить в официантки, чтобы обеспечить ему кофе по утрам и бильярд после обеда. Но оживившийся было Субботин, передумавший вешаться, решает, что всё-таки не имеет права принимать эту жертву. «Алекс! Не делай этого! У тебя есть сын!» – кричит Нина, и Алекс снова передумывает вешаться. И так весь спектакль: то вешается, то не вешается.

Причина терзаний героя Олега Царёва — постоянно мучающие его кошмары. Полковник вместе с князем Юсуповым участвовал в убийстве Распутина, и теперь, стоит закрыть глаза, как мрачная фигура словно выползает из всех щелей и углов мансарды. Распутин (А. Гиммельрейх) то кривляется, то обвиняет своего убийцу в том, что именно он и его товарищи привели Россию к катастрофе: «Говоруны Россию погубили! Проспали Россию со своей демократией!»

Смакование подробностей убийства Распутина, разговоры о неосуществлённой царём возможности мира с Германией, откровения о великосветских дамах, «очищавшихся» в распутинской бане, — порой кажется, что присутствуешь на какой-то политинформации! Политинформация заменяет в пьесе Р. Ибрагимбекова отсутствие подлинных характеров и конфликтов. А в спектакле политинформации помогает ещё и музыка (музыкальное оформление Н. Артамонова): хоры офицеров на заднем плане, поющих о том, что «Отечество не выбирают», и соло главных героев с гитарами.

Сдается, что хорошая музыка и пение главным образом обеспечивают успех этого спектакля у зрителей. Ну, и конечно, сексапильность исполнителя главной роли засл. арт. России Олега Царёва: высокого, стройного, с чуть сипловатым голосом, как у Владимира Машкова. Кстати, рисунок роли Субботина очень напоминает брутальных героев Машкова — случайно ли?

Время от времени в спектакле появляются намёки на новые сюжетные линии, но обрываются за ненадобностью: большевиками готовится похищение лидера русской эмиграции генерала Кутепова, тенью появляется некая «княжна» ... Её что-то связывает с Распутиным и одновременно — с главным героем. Что она такое, и почему в финале она приходит и распростирает руки над кушеткой, где лежит убитый Субботин?

Линия, связанная с боевым товарищем Субботина, ромистром Коноваловым (засл. арт. С. Пинегин), завербованным ГПУ, делает «мыло» этой, извините за выражение, драмы ещё гуще. Ротмистр то убивает друга по заданию большевиков, то не убивает, а вместо этого мучается совестью. Ждёт, когда Субботин сам свершит над собой суд и избавит его от грязной работы.

А тот, напоминаю, то вешается, то не вешается. С ума можно сойти! Да ещё загадочный финал: ротмистр пишет завещание, в котором оставляет деньги сыну своего командира Субботина и Нины. Хочет стреляться, как советовал ему Субботин, но передумывает. Офицерская честь — это красивое понятие, но почему он должен умирать? Концовка в духе еврейского анекдота никак не поддерживает дух белогвардейской романтики, публицистический запал монологов о Родине, чести, ответственности.

Но поют актеры красиво! Значит, и спектакль хороший, так ведь?