Новости и обзоры событий культурного Белгорода

Хроники X «щепкинского» фестиваля: День восьмой. Браво, Актёр!

Десятый Всероссийский фестиваль «Актёры России — Михаилу Щепкину» вполне оправдывает своё название. Ежедневно мы видим уникальные актёрские работы — разные и интересные каждая по-своему. И вечер 1 октября не стал исключением.

Центральный академический театр Российской армии — единственный, кто участвовал практически во всех Щепкинских фестивалях. На этот раз легендарный ЦАТРА привёз в Белгород спектакль «Царь Фёдор Иоаннович».

Трагедию Алексея Константиновича Толстого играли и на нашей сцене — в девяностые главный режиссёр БГАДТ Юрий Чернышёв поставил её с Виталием Стариковым в главной роли. Тем интереснее здешним театралам было увидеть версию Бориса Морозова, главного режиссёра ЦАТРА, хорошо знакомого нам по шести (!) спектаклям, поставленным им в Белгороде.

Сценографическое решение также принадлежит Морозову в соавторстве с художником Михаилом Смирновым. Сцена уходит в небесно-синюю глубь, никаких декоративных излишеств — лишь деревянный бревенчатый частокол время от времени спускается на авансцену. Семь колоколов разной величины как символ православной Руси. Оформление сдержанно, даже скупо — в центре спектакля люди и их противоречивые отношения.

Главное событие спектакля — исполнение народным артистом России Николаем Лазаревым роли царя Фёдора. Мы видим абсолютно живого человека, мыслящего и воплощающего активное, деятельное добро. Никакой благостности и юродивости. Он мучается от того, что никак не может найти решение, которое устроило бы врагов Шуйского и Годунова.

Но не только они занимают думы царя, главная его забота — мир в родном Отечестве. Мягкий, внезапно он обнаруживает решительность и бескомпромиссность: вопрос к Годунову «Я царь или не царь?» звучит столь гневно, что тот вынужден склонить голову. И напротив, когда Фёдор обнажает душу, прощая мятежника Шуйского, смотрит на него поразительными глазами Николая Лазарева — бунтующий боярин сдаётся перед этим взглядом.

Лазарев за два с половиной часа действия пьесы успевает раскрыть нам всю трагедию человека у власти, которому не чужды честь, совесть, сострадание.

Совершенно иным рисует Николай Козак своего Годунова. В самом его облике есть что-то нерусское, западное. Он — будто провозвестник реформ на Руси, действующий вроде бы и в интересах государства, но лишённый всяких эмоций выбора.

Впереди — только цель, и она с лихвой оправдывает средства. Впрочем, иногда он всё же обнаруживает страстность натуры — в бесконечных диалогах с царём о будущем страны, о необходимости покончить с врагами. Его воинственной натуре тяжело подчиняться — даже царю, но всё же он это делает скрепя сердце, думая опять же о цели, и только о ней.

Годунову противопоставлен князь Иван Петрович Шуйский в блестящем исполнении народного артиста России Валерия Абрамова. Истово, горячо произносит Шуйский свои речи, обвиняющие Годунова. Ни перед чем он не спасует, но покоряется собственной Вере, не в силах ни дать лживую клятву на иконе, ни перечить Фёдору, в котором видит апологет святости.

Привлекают внимание и другие актёрские работы: Алиса Богарт в роли царицы — хрупкая, маленькая, но сильная и мудрая, верная подруга и соратник мужа; Виталий Стремовский (Луп-Клешнин) — мощный и глубокий, с каждой минутой спектакля всё больше увлекающий зрителя своим персонажем; Софья Гуськова, играющая Волохову — яркая и характерная.

Всему актёрскому ансамблю присуща прекрасная речь, доносящая до нас стройный стихотворный текст Толстого — недаром на программке указана в числе прочих авторов спектакля режиссёр по речи Вера Камышникова.

В финале ярко вспыхивает на одной из кулис образ Христа, обнажая смысл нами увиденного — возможно ли остаться истинно православным человеком, не согрешить, не навредить даже в минуты самого трудного жизненного выбора? Спектакль Бориса Морозова — об этом и о таких, как Фёдор Иоаннович, редких (а, возможно, несуществующих сегодня) людях, символизирующих бескомпромиссное добро.

Спектакль получил диплом Щепкинского фестиваля «За бережное и мужественное прикосновение к русской трагедии».