Новости и обзоры событий культурного Белгорода

Под звуки Моцарта Белгород принял участие во Всероссийском фестивале «Музыкальное обозрение — 27»

Сразу два знаковых события в области музыкального искусства Белгородская филармония отметила в последний день осени — 260-летие со дня рождения Вольфганга Амадея Моцарта и 27-летие национальной газеты «Музыкальное обозрение».

Сотрудничество Белгородской филармонии с самым известным российским изданием о мире классической и современной академической музыки продолжается долгие годы — Белгород поддерживал фестивали «Музыкальное обозрение», приуроченные к 10, 15 и 20-летию газеты. Концерт в рамках крупной Всероссийской акции — юбилейного фестиваля «Музыкальное обозрение – 25» филармония провела в Большом зале своего нового дома.

На открытии 48-го концертного сезона в честь этого события в исполнении симфонического оркестра под управлением заслуженного деятеля искусств Украины Рашита Нигаматуллина и лауреата международных конкурсов Сергея Кузнецова (Москва) звучала музыка Дж. Россини, Э. Грига, С. Прокофьева, Д. Шостаковича.

В рамках нынешнего Всероссийского фестиваля «Музыкальное обозрение — 27» Белгородская филармония поздравила российскую газету, обратившись к бессмертной музыке Моцарта, творчество которого является своего рода брендом и визитной карточкой всей классической музыки.

Знаменитый немецкий поэт Генрих Гейне ассоциировал имя Моцарта с самой музыкой. Критики всех времен сходились во мнении о том, что его сочинения универсальны и вызывают у слушателя самые добрые чувства.

Сам композитор полагал, что музыка и мелодия «даже в самых ужасных драматических положениях должна всегда пленять слух, всегда оставаться музыкой». Такова его музыка, его творения, которые, по выражению ведущей концерта — лектора-музыковеда Елены Латыш-Бирюковой принадлежат всем временам и всем эпохам.

30 ноября в Большом зале филармонии в исполнении симфонического оркестра под управлением главного дирижера — заслуженного деятеля искусств Украины Рашита Нигаматуллина и лауреата международных конкурсов Андрея Ярошинского (фортепиано, Белгород-Москва) прозвучали одни из последних сочинений Моцарта, наполненные молодостью и жизненной энергией.

В первом отделении программы был исполнен Концерт № 27 для фортепиано с оркестром си-бемоль мажор, написанный в 1791 году — в год смерти композитора.

В звуке фортепиано хорошо знакомого белгородской публике Андрея Ярошинского, в его прикосновениях к инструменту было что-то особенное, трогательное и чистое. Неземная, космическая ткань моцартовского концерта в сочетании с блестящей мелкой техникой и проникновенностью крупных штрихов пианиста заставляли ощутить то, «как легок Моцарт, как глубок, — он весь от ясного начала» (А. Балтин).

Легкость оркестрового вступления первой части во многом чувствовалась благодаря неперегруженному составу моцартовского оркестра, где из медных инструментов лишь две валторны, а из деревянных — флейта, два гобоя и два фагота.

Ясный, артикуляционно точный звук пианиста в сочетании с выразительностью оркестровых проведений производили эффект увлекательного разговора исполнителей — солиста – оркестра – дирижера — с залом.

Воздушные паузы, чистота мажорных гармоний, изящность трелей, звуковых опеваний и задержаний, диатоническое благоухание — всё здесь позволяло чуткому уху слушателя с упоением отдохнуть.

Во второй части произведения стройность аккордовых вертикалей фортепиано передавалась от солиста к оркестру ярко, позволяя ощутить распевность и широту мелодии. Игривость, легкость, полетность финала рождались изобилием мелких мотивов, объединенных дыханием крупной формы.

Редко исполняемая «Пражская» симфония Моцарта № 38 (получившая название по месту ее первого исполнения), представленная во втором отделении концертной программы, словно излучала свет и радость.

В трех частях произведения (что почти несвойственно жанру симфонии) заключено глубокое размышление о жизни, нетипичное для юношеского порыва моцартовской музыки, приближающееся к музыке Бетховена.

В ткани этого музыкального полотна отчётливо слышны отголоски трудной жизни Моцарта, вынужденного писать музыку практически бесплатно, гениальную музыку, которая, будто он чувствовал, станет для всех поколений символом врожденной красоты Вселенной.

Исполнение симфонии было выразительным и точным — маэстро Нигаматуллин, наизусть продирижировавший партитуру (что не является для него чем-то необычным), уверенно и увлеченно вел за собой оркестр.

Состав оркестра в этом сочинении, по сравнению с предыдущим, укрупнился за счет прибавления двух труб, еще одной флейты и литавр, тем самым открывая возможность показать публике всю глубину и жизненность музыки, ее драматизм и мощь.

Опевающий сверху и снизу тоны аккорда мотив в первой части, напоминающий «Рондо в турецком стиле» композитора; вдумчивое возвышенное Andante— размышления во второй части в стиле прекрасных итальянских оперных belcanto, местами уводящих в танец (взамен отсутствия в этой симфонии жанровой части — менуэта); легкость финала, соседствующая с вдумчивостью — «Пражская» симфония прозвучала безупречно ярко и возвышенно.