Новости и обзоры событий культурного Белгорода

Романтические острова Ирины Соколовой

11 января, завершая новогодне-рождественские каникулы и продолжая творческий сезон в новом 2014 году, Белгородская государственная филармония пригласила слушателей в Малый зал на второй концерт авторского абонемента «Роман с роялем» пианистки, заслуженного работника культуры РФ Ирины Соколовой.

В программе вечера — он назывался «Годы странствий» — звучали произведения Шопена, Шуберта, Листа.

Новый и необычный в практике БГФ абонемент одного исполнителя не только доказывает свою состоятельность, но и раскрывает новые возможности филармонического Малого зала, отвечает новым растущим потребностям белгородской филармонической публики.

Первое, что бросается в глаза человеку, впервые попавшему на концерт абонемента Ирины Соколовой, — это особая публика, напоминающая консерваторскую публику больших городов.

Это та публика, которая может в полной мере воспринять такие вершины фортепианной виртуозности как «Кампанелла» и «Испанская рапсодия» Листа; песенную певучесть и бесхитростное упоение радостями жизни в танцевально-бытовых пьесах Шуберта; аристократическую изысканность «блестящих» ранних салонных пьес Шопена. Это та, выращенная и растимая филармонией публика, которая хорошо знает, на какой концерт она приходит; знает, что она услышит, и, что самое важное, способна по достоинству оценить исполнение.

Вторая особенность, которая отличает абонемент Ирины Соколовой от других абонементных программ, — это непогрешимо точно найденное сочетание атмосферы салона, присущей Малому залу БГФ (его архитектура напоминает бальные залы русских дворянских усадеб 18–19 вв.), музыки, в нём звучащей (любимых пианисткой европейских романтиков 19 века), и сама форма концерта — непосредственное общение исполнителя с публикой.

Ирина Соколова рассказывает об исполняемой музыке не сухим перечислением фактов биографии композитора, а как бы «изнутри», из своего личного опыта, отчего возникают подчас неожиданные, но очень точные ассоциации.

Этот комментарий (невольно приходят на память интереснейшие комментарии Геннадия Рождественского к его концертам) не только придаёт программе вечера особую цельность, выстроенность, но и устанавливает между исполнителем и публикой тон личной доверительной беседы, так точно соответствующей внутренней интимной интонации фортепианной музыки великих романтиков, композиторов-пианистов.

Самая главная ценность абонемента Ирины Соколовой — это беспрерывное напоминание в течение полуторачасового (без перерыва) концерта о том, что «пианизм — это искусство» (так называется книга выдающегося советского педагога-пианиста С. Е. Фейнберга). Пианистическим искусством Ирины Соколовой публика наслаждается в полной мере.

Ирина Соколова — пианистка зрелого, мощного и мужественного темперамента, обладающая незаурядными техническими ресурсами. Великолепием романтической техники и «говорящей» выразительностью фортепианной «речи» она владеет на редкость свободно и естественно.

Её звук необычайно красив, особенно в динамической шкале от пианиссимо до меццо-пиано. В «8 лендлерах» ор.171 Шуберта невозможно было не залюбоваться сменяющими друг друга многослойными красочными звуковыми перспективами. Абсолютная звуковая ровность пассажей и сложнейших трелей в «Кампанелле» Листа заставляла зал затаить дыхание, чтобы после мощной октавной коды разразиться долгими бурными овациями.

А разве можно забыть красивейшее «пение» на фортепиано, сменяемое горделивым рыцарственным куражом в ор. 22 Шопена — Andante spianato и Большой блестящий полонез (spianato — итал. «просто», «без пафоса»)?

Сольные концерты Ирины Соколовой, редкие сами по себе, тем более ценны тем, что отсылают нас к временам (и, к счастью, не столь уж далёким: у многих людей старшего поколения они на памяти), когда только высокая содержательность и большое мастерство давали моральное право появляться на «большой» эстраде.

Что может быть приятнее сегодняшнему слушателю, как перенестись в атмосферу художественной культуры, музыкальных салонов Варшавы, Вены, Парижа тридцатых годов позапрошлого века; во времена, когда вера в главенство духовности рождала «аристократов духа», потребность прикасаться к которым остаётся во все времена…