Новости и обзоры спортивных событий в Белгороде

Вечер свободной поэзии в Белгороде

Последний воскресный вечер июля оказался для культурной молодежи Белгорода приятной неожиданностью: в арт-кафе «Свобода» прошел поэтический вечер, на котором выступили не только белгородцы, но и гость из Харькова: многим знакомый романтик Аарон Вембли, дерзкий и непримиримый бунтарь Саша Кирьян и хрупкая, чувственная красавица Катя Бровченко.

2 часа современной поэзии, легкой музыки, приятных знакомств и шума проносящихся за окном машин. Поэтов на сцене арт-кафе публика увидела впервые: раньше там выступали музыкальные группы, исполняющие в основном тяжелый рок, да и место называлось клубом «Hard Party».

Смена руководства сказалась благоприятно не только на названии, но и на мероприятиях заведения: в июне в арт-кафе проходил фестиваль короткометражных фильмов, а музыкальный репертуар пополнился легкой музыкой вроде джаза, регги и лаунджа.

Первым на сцену вышел Руслан Шишкин, скрывающийся под псевдонимом Аарон Вембли. В творческом плане лето оказалось для него весьма плодотворным: на свет появился первый сборник стихотворений молодого поэта под названием «Ностальгия».

«Ностальгия – это когда хочется вернуться, а некуда», – гласит цитата Стаса Янковского в конце сборника. Таким же задумчивым и слегка грустным настроением пропитаны и стихотворения Аарона. Поэзия для него – это все, что прожито, увидено, услышано и почувствовано, а поэт – честный и искренний человек, умеющий ценить красоту и подлинные чувства, какими бы прекрасными или горькими они ни были.

Затем зрители познакомились с Сашей Кирьяном. Контраст между Аароном Вембли и поэтом из Харькова был ошеломляющим: громкий и раскатистый голос Саши моментально вывел присутствующих из состояния легкой задумчивости. Двадцатипятилетний поэт размашисто жестикулирует, обильно использует нецензурную лексику и поднимает в своих стихотворениях темы, о которых эстеты и ценители чистого искусства предпочитают не заговаривать.

Такое поведение его ничуть не смущает: ведь во все времена поэзия не знала запретов и была призвана ломать предрассудки. На деле же Саша оказывается добрым и рассудительным, говорит, что каждое стихотворение переживает как всю жизнь. Грубый, радикальный протест рождается тоже не случайно: агрессию предпочтительней втиснуть в поэзию, нежели выплеснуть в реальности.

«Понервничаю на сцене и вернусь в жизнь», – рассказывает Саша и в заключение приходит к выводу, что поэзия все ещё нужна людям. Пусть она менее востребована, чем кинематограф, и то лишь потому, что менее понятна и доступна, но творчество всегда найдет своих читателей.

Некоторые смущенно или даже с ноткой брезгливости на лице поднимались и покидали мероприятие. И, как оказалось, напрасно: ближе к ночи настало время выступления Кати Бровченко, вместе с которым последовала очередная смена настроения.

В прошлом жизнь Кати была неразрывно сплетена с балетом, и нынешнее творчество можно назвать руслом, в которое направились все силы и чувства девушки из-за невозможности заниматься любимым делом.

Почти все стихотворения Катя читает под музыку, меняет темп речи, шепчет, срывается на крик, а иногда едва ли не переходит на пение. Ревность, гордость, любовь, боль, дружба – казалось бы, темы, близкие и знакомые каждому. Но к концу выступления ощущается, что Катя вживается в них гораздо глубже, нежели остальные.

Прежде чем покинуть арт-кафе, многие подходят к поэтам, делятся своими впечатлениями, с чем-то соглашаются или наоборот, а некоторые – просто благодарят. Пусть не настолько новый, но все же вывод, рождается по ходу беседы с одним из поэтов: эпоха порождает своих стихотворцев, делает их актуальными и интересными. Поэтому мы безраздельно любим Бродского и лишь уважаем Пушкина, поэтому мы самозабвенно учим Маяковского, а в школе, ради расширения кругозора, читаем биографию Лермонтова.

В такой вечер возникает вопрос: насколько же непростое должно быть время, чтобы современные поэты настолько разнились, отличались друг от друга? И вот ответ, всего лишь один из ста возможных: наверное, это время, которое можно сделать лучше и люди, которых можно заразить бесконечной волей к жизни и творчеству.